www.fibo.ru // Андрей Кирсанов, аналитик FIBO
Статья опубликована сегодня в "Коммерсанте" - ниже следует расширенный авторский вариант.
В последние несколько лет отличительной чертой рынков энергоносителей является высокая волатильность цен. В связи c этим высказывалось мнение, что именно высокие цены на нефть и газ способствовали сползанию мировой экономики в рецессию, равно как их нынешнее снижение помогает зарождающемуся восстановлению.
Изменение котировок энергоносителей приводит, прежде всего, к перераспределению доходов между производителями и потребителями. При нынешнем объеме потребления нефти, изменение цены на один доллар за баррель в мировом масштабе приводит к изменению доходов нефтяников на 28 млрд. долларов в год. Поскольку склонность к трате денег у нефтяников меньше, нежели чем у рядового потребителя развитой страны, результатом роста цены становится снижение общего уровня совокупного спроса. Статистические данные показывают, что в первый год компании и правительства тратят только треть от дополнительно получаемых нефтедолларов, а в течение трех лет - три четверти.
В зависимости от цен на энергоносители меняется себестоимость многих товаров и услуг, где есть нефтяная или газовая составляющая. В промышленно развитых странах относительная зависимость экономики от нефти снижается с начала 70-х годов. По расчету автора, в Соединенных Штатах двадцать лет назад объем ВВП в расчете на баррель используемой нефти составлял 640 инфляционно индексированных долларов, а сейчас составляет около 1500 долларов. В развивающихся странах зависимость от нефти также снизилась, но в гораздо меньшей пропорции.
Изменение цен на энергоносители неминуемо отражается на общем уровне инфляции. Рост потребительских цен в США в 2001 году составил всего 1.1%, по сравнению с 3.4% в 2000 г. Конечно, здесь сыграл свою роль и общий спад экономики, вынудивший некоторые компании снижать цены для улучшения реализации продукции, но роль почти двукратного падения цен на нефть недооценивать нельзя. При росте же котировок, повышение общего уровня инфляции зависит от проводящейся властями кредитно-денежной политики, а также от того, насколько потребители будут склонны пытаться скомпенсировать падение своих реальных доходов требованиями повышения зарплат. Во время нефтяных шоков 1970-х годов в западных странах возникала спираль "рост зарплат" - "рост цен", и инфляция поднималась до 14% в год. Справедливости ради нужно отметить, что в то время и цены на нефть были выше: в начале 80-х годов котировки поднимались до 65 нынешних долларов за баррель.
Во многих странах, особенно в Западной Европе, применяются прописанные в трудовых контрактах механизмы индексирования зарплат в зависимости от уровня инфляции. В результате при росте цен на нефть на норму прибыли корпораций начинается атака с двух направлений: увеличивается себестоимость продукции с энергетической составляющей, и нужно больше платить сотрудникам. В современной высококонкурентной среде затруднительно переложить все дополнительные издержки на потребителя, подняв отпускные цены. Поэтому прибыли компаний начинают сокращаться, уменьшаются их инвестиционные расходы и закупки сырья у поставщиков. А дальше срабатывает классический эффект мультипликатора: снижение закупок передается по цепочке, и экономика замедляется. Падение прибыльности компаний прямым образом отражается на котировках их акций. Во время последней, уже фактически закончившейся мини-рецессии середины 2001-го года, падение ВВП составляло только 1.3%, в то время как корпоративные прибыли сократились, по различным оценкам на 20-25%, а американский фондовый рынок упал от былых максимумов на 30% (по индексу S&P 500).
Эконометрические модели показывают, что повышение котировок нефти на 5 долл. за баррель приводит к уменьшению роста ВВП на 0.25% ежегодно в течение четырех лет, после чего экономика "привыкает" к такому положению вещей. Но это в настоящее время, когда экономика стала менее энергозависимая. Нефтяные шоки середины 70-х и начала 80-х годов стали настоящим испытанием для западных стран. ВВП США в обоих случаях сокращался более чем на 3%, хотя исторической средней является ежегодный рост на 3.4%. Экономики застало врасплох сначала арабское эмбарго 1973 года, а затем иранская революция 1979-го. В начале 70-х годов нефть стоила 10 инфляционно индексированных долларов за баррель, поэтому энергетические издержки никто всерьез не принимал. Достаточное вспомнить классические американские автомобили тех лет - громоздкие и чрезвычайно прожорливые. А помимо автомобилей существовал большой расточительно отапливаемый жилой сектор, работающие на мазуте тепловые электростанции и т. п. Резкое повышение цен нефти вызвало структурные изменения. Автомобили стали гораздо более экономными. Жилой сектор стал использовать газ для обогрева в 70% случаев, а доля домов, использующих котельное топливо, снизилась вдвое. Доля электричества, получаемая сжиганием нефтепродуктов, снизилась с 17% до 2.5%.
Эффект изменения цены на нефть усиливается как раз потому, что от них во многом зависит стоимость природного газа. Долгосрочные контракты на поставку газа обычно содержат в себе привязанную к котировкам нефти формулу расчета будущей цены. Временная задержка составляет около полугода. Перераспределение доходов между регионами мира, тут, правда, не очень велико, так как газ обычно потребляется в тех же регионах, где и добывается, из-за сложностей с транспортировкой. Кроме того, природный газ существенно дешевле нефти в расчете на единицу энергии. В целом, потребление газа мировой экономикой составляет примерно одну треть от объема используемых нефтепродуктов.
Можно констатировать, что при нынешней структуре экономики, рост цен на энергоносители страшен скорее не сам по себе, а, скорее, он способен усилить уже существующие негативные макроэкономические процессы. Если же это происходит на фоне неправильной, либо запаздывающей кредитно-денежной политики, отрицательный эффект обеспечен.
Исследования валютных рынков показывают, что повышение цен на энергоносители в целом укрепляет доллар США относительно других валют, и негативно влияет на курс евро. Соединенные Штаты в меньшей степени зависят от импортируемой нефти, чем страны Еврозоны, и, тем более, Япония. Страны ОПЕК и другие экспортеры традиционные инвестируют получаемую выручку в американские и другие деноминированные в долларах активы. Наконец, больше долларовой денежной массы требуется для обеспечения транзакций.
Если кто и выигрывает от роста цен энергоносителей, так это ОПЕК и независимые экспортеры. Повышение котировок нефти на 1 доллар за баррель увеличивает экспортную выручку российских нефтяников на $1.8 млрд. Страны ОПЕК в целом дополнительно получают $13 млрд., и их ВВП вырастает на 1.4%. Среди стран картеля относительный выигрыш максимален у Венесуэлы и минимален для Нигерии, что отражает степень зависимости экономики от экспорта нефти. Нельзя сказать, что наличие крупных природных месторождений обязательно предполагает крепкую экономику. Скорее, их наличие развращает, временно освобождая правительства от необходимости думать о долгосрочных перспективах, а граждане привыкают к легким деньгам. В той же Саудовской Аравии государственный долг составляет 170 млрд. долларов, безработица среди мужчин - 15%, а экономический рост близок к нулю, несмотря на вполне благоприятную конъюнктуру нефтяного рынка последних лет. ВВП на душу населения составляет всего $8500, что ненамного выше уровня Аргентины. При этом развитие традиционной экономики приводит к созданию большого числа рабочих мест, улучшению общего уровня благосостояния населения, появлению среднего класса и так далее. Нефтедоллары же имеют свойство концентрироваться в руках узкой прослойки элиты. В Саудовской Аравии полпроцента населения владеют активами стоимостью $750 млрд., в основном на Западе.
Для мировой экономики цены на сырьевые товары, и в частности на энергоносители, играют роль своего рода "встроенных стабилизаторов". При излишне быстром темпе роста ВВП цены на все сырье возрастают, охлаждая экономику. При замедлении же экономики цены снижаются, тем самым оказывая благоприятный эффект и способствуя выздоровлению. Излишне низкие цены, по большому счету, также вредны. Они ведут к систематически низким инвестициям в геологоразведочные работы, расширение нефтеперерабатывающих мощностей и системы доставки, равно как лишаются внимания энергосберегающие технологии. Прямым следствием становится возникновение нехватки энергоносителей, резкий рост цен и сильная волатильность котировок. Именно так и произошло в недавнем прошлом, и низкие цены 1998-го года - прямая причина высоких цен 2000-го. В настоящее время, однако, рынок достаточно сбалансирован, и благодаря усилиям ОПЕК находится примерно в диапазоне долгосрочного равновесия.